"Налоги и налогообложение", 2007, N 9

ПРИНЦИП НЕСОРАЗМЕРНОСТИ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ И ЕГО ПРОЯВЛЕНИЕ

В РЕШЕНИЯХ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

На протяжении ряда десятилетий советское и затем российское законодательство предусматривало одну из важных гарантий судебной защиты: возможность, по причине его тяжелого материального положения, освобождения гражданина, обращающегося в суд, от уплаты государственной пошлины.

Эта гарантия была утрачена с введением Федеральным законом от 2 ноября 2004 г. N 127-ФЗ в часть вторую Налогового кодекса РФ гл. 25.3 "Государственная пошлина" и внесением изменений в ст. 89 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Следует отметить, что ранее речь шла не об освобождении определенных категорий истцов (заявителей) от уплаты госпошлины и не об освобождении в определенных случаях или по определенным категориям дел (в настоящее время эти нормы есть и в Налоговом кодексе РФ), а именно вследствие тяжелого имущественного положения заявителя, при котором не работают либо становятся неэффективными даже такие инструменты-гарантии, как отсрочка (уплата госпошлины после подачи обращения в суд в срок, установленный судом), рассрочка (уплата госпошлины по частям в сроки, установленные судом) или уменьшение размера государственной пошлины (уплата госпошлины в размере меньшем, чем предусмотрено законом).

Остается неясным, какими соображениями руководствовался законодатель, упраздняя институт освобождения от уплаты государственной пошлины в связи с имущественным положением. Тем не менее представляется совершенно очевидным, что сделано это было абсолютно осознанно и, можно сказать, умышленно. Законодатель не мог не отдавать себе отчет в том, что после того, как возможность освобождения от уплаты госпошлины по имущественным причинам будет отменена, суды будут строго следовать букве закона, а не толковать закон расширительно, например, указывая, что законодательство "не исключает" вариант освобождения от уплаты госпошлины, предусматривая возможность уменьшения размера госпошлины вплоть до нулевых размеров.

На наш взгляд, отмена законодателем возможности освобождения судом заявителя от уплаты госпошлины по имущественным причинам была произведена в рамках общей тенденции борьбы со льготами, главной составляющей которой стало принятие Федерального закона N 122-ФЗ о монетизации льгот.

Именно такую - осознанно выбранную - позицию законодателя учитывал и Конституционный Суд РФ, когда 13 июня 2006 г. на пленарном заседании выносил два важнейших Определения "с позитивным содержанием": N 272-О "По жалобам граждан Евдокимова Дениса Викторовича, Мирошникова Максима Эдуардовича и Резанова Артема Сергеевича на нарушение их конституционных прав положениями статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 89 Гражданского процессуального кодекса РФ" и N 274-О "По жалобам граждан Ахалбедашвили Мамуки Гурамовича и Молдованова Константина Викторовича на нарушение их конституционных прав подпунктом 10 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации".

В Определении N 272-О заявители - осужденные, содержащиеся в местах лишения свободы, - жаловались на то, что ст. 333.36 Налогового кодекса РФ и ст. 89 ГПК РФ не позволяют суду своим решением освобождать от уплаты госпошлины граждан, помимо тех, категории которых прямо указаны в законе, несмотря на то что они, находясь в местах лишения свободы и будучи нетрудоустроенными, не имеют денежных средств на лицевых счетах и в силу этого не в состоянии уплатить требуемую государственную пошлину. Заявители указывали, что их заявления, исковые заявления и кассационные жалобы судьи судов общей юрисдикции оставляли без движения, поскольку к ним не были приложены документы об уплате государственной пошлины, а ходатайства об освобождении от уплаты пошлины - без удовлетворения.

Конституционный Суд РФ, отказавшись рассматривать это дело по существу с приглашением сторон, тем не менее согласился с такой постановкой вопроса. Конституционный Суд РФ указал, что правовая норма, запрещающая суду освобождать граждан, не имеющих, в силу того социально неблагоприятного положения, в котором они оказались, денежных средств для уплаты государственной пошлины, действительно выводится <1> из ст. 333.36 Налогового кодекса, в соответствии с которой от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, освобождается ряд категорий граждан, и ст. 89 ГПК РФ (в ред. Федерального закона от 2 ноября 2004 г. N 127-ФЗ), согласно которой льготы по уплате государственной пошлины предоставляются в случаях и порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации о налогах и сборах.

     
   ————————————————————————————————
   

<1> То есть в данном случае речь идет о логической норме права. Признавая оспариваемые нормативные положения утратившими силу и не подлежащими дальнейшему применению, Конституционный Суд РФ исходил не только из норм Конституции РФ, но и из сформулированных им ранее в других решениях правовых позиций, а также из положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее истолковании Европейским судом по правам человека. Так, Конституционный Суд РФ повторил свою правовую позицию, которую ранее сформулировал в Постановлении от 3 мая 1995 г. N 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, а также в Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 УПК РСФСР: "В соответствии с Конституцией Российской Федерации право каждого на судебную защиту (статья 46, части 1 и 2) является гарантией в отношении всех конституционных прав и свобод и во взаимосвязи с обязанностью государства охранять достоинство личности во всех сферах и обеспечивать приоритет ее прав и свобод (статья 17, часть 2; статьи 18 и 21) означает, что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами (статья 45, часть 2) и спорить с государством в лице любых его органов" (здесь и далее выделено автором). В дальнейшем эта формулировка воспроизводилась КС РФ чуть ли не в каждом решении, связанном с оспариванием норм, регулирующих судопроизводство. По смыслу приведенной правовой позиции, федеральный законодатель, располагая достаточной свободой усмотрения при регулировании способов и процедур судебной защиты, обязан предоставить участникам судопроизводства такие гарантии права на судебную защиту, которые обеспечивали бы ее полноту и своевременность, эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 12 мая 2005 г. N 244-О по жалобе граждан Л.А. Вихровой, Е.И. Каревой и В.Н. Масловой на нарушение их конституционных прав п. 1 ч. 1 ст. 134, ст. ст. 220 и 253 ГПК Российской Федерации, конституционное право на судебную защиту, получившее свою нормативную конкретизацию в том числе в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации, предполагает как саму возможность обращения заинтересованного лица в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов, так и возбуждение гражданского дела судом по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов (ст. ст. 3 и 4 ГПК Российской Федерации). Очень важной и абсолютно правильной представляется тенденция применения Конституционным Судом РФ не только Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но и прецедентного права Европейского суда по правам человека. Можно говорить и о том, что уже сейчас сформирована достаточно богатая практика применения КС РФ как Конвенции, так и прецедентного права Европейского суда. В этой связи уместно напомнить, что российское и международное право имеют прочную основу для обоснования обязательности применения российским судами, в том числе высшими (Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ), Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее истолковании Европейским судом по правам человека. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ "Общепризнанные принципы и норма международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора". Согласно ч. 1 ст. 17 Конституции РФ "в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией". Последний параграф ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" устанавливает: "Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней". Это означает, что в соответствии с п. "b" ч. 3 ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров "при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора". Из этого следует вывод, что правильное применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод означает применение ее, непосредственно руководствуясь прецедентным правом Европейского суда по правам человека - единственного международного органа, специально созданного для применения и толкования Конвенции. Комитет министров Совета Европы в п. 3 Рекомендаций 5 государствам-членам по вопросу контроля за соответствием проектов законов, действующих законов и практики их применения стандартам, закрепленным в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (приняты Комитетом министров 12 мая 2004 г. на 114 сессии), также разъяснил порядок применения Конвенции: "Необходимое условие эффективной защиты прав человека в Европе с помощью Конвенции состоит в том, что государства применяют Конвенцию в своих правовых системах так, как она понимается в прецедентной практике Европейского суда. Это предполагает, в особенности, обеспечение государствами соответствия законов и правоприменительной практики Конвенции". Таким образом, национальные суды должны не просто применять Европейскую конвенцию, волюнтаристски ее толкуя, а применять ее так, как она понимается в практике Европейского суда по правам человека, т.е. фактически речь идет о применении судами прецедентного права этого международного юрисдикционного органа. Однако в абсолютном большинстве случаев суды игнорируют Конвенцию и нормы прецедентного права Европейского суда. Между тем, отказываясь применять Европейскую конвенцию и прецеденты Европейского суда по правам человека, суды не просто не выполняют международные обязательства России в области прав человека, а отказываются применять действующее право, подлежащее применению по конкретным делам; причем это не просто действующее право, а право, обладающее приоритетом в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Итак, применяя Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Конституционный Суд РФ отметил, что согласно ст. 6 указанной Конвенции каждый имеет право на разбирательство его дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Причем закрепленное этим положением так называемое право на суд в интерпретации Европейского суда по правам человека включает три элемента. Во-первых, необходимо наличие суда, созданного на основании закона и отвечающего критериям независимости и беспристрастности. Во-вторых, суд должен иметь достаточно широкие полномочия, чтобы принимать решения по всем аспектам спора или обвинения, к которым может применяться ст. 6 Конвенции. В-третьих, должно быть обеспечено право доступа к суду в том смысле, что заинтересованное лицо должно иметь возможность добиться рассмотрения своего дела в суде и ему не должны помешать чрезмерные правовые или практические препятствия. Европейский суд по правам человека отмечал, что условия доступа к правосудию не могут ограничивать право на суд до такой степени, что сама его сущность оказывается затронутой, и будут соответствовать п. 1 ст. 6 при условии, что они имеют законную цель и что существует разумная соразмерность между используемыми средствами и поставленной целью. Конвенция имеет целью защиту не теоретических или иллюзорных, а конкретных и действительных прав (Постановление от 29 июля 1998 г. по делу "Омар (Omar) против Франции"). Гарантируя каждому судебную защиту прав и свобод, Конституция Российской Федерации одновременно предусматривает, что порядок судопроизводства определяется федеральным законодательством (ст. 71, п. "о"; ст. 76, ч. 1). Тем самым предполагается, что заинтересованные лица вправе обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права либо охраняемого законом интереса лишь в установленном порядке, что не может рассматриваться как нарушение права на судебную защиту. Закрепленные законодателем требования - при обеспечении каждому возможности обратиться в суд - обязательны для заявителя. Это относится и к правилам, регламентирующим порядок уплаты государственной пошлины, поскольку государственная пошлина относится к федеральным сборам (п. 10 ст. 13, п. 1 ст. 333.16 Налогового кодекса Российской Федерации), а в силу ст. 57 Конституции Российской Федерации каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. Вместе с тем, как особо подчеркивает Конституционный Суд РФ, отсутствие у заинтересованного лица возможности - в силу его имущественного положения - исполнить такую обязанность не должно препятствовать осуществлению им права на судебную защиту, поскольку иное вступало бы в противоречие с положениями Конституции Российской Федерации, гарантирующими государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод (ст. 45, ч. 1; ст. 46, ч. 1). С учетом этого ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации определенная категория граждан освобождается от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, а п. 2 ст. 333.20 данного Кодекса предусматривает, что суды общей юрисдикции или мировые судьи, исходя из имущественного положения плательщика, вправе уменьшить размер государственной пошлины либо отсрочить (рассрочить) ее уплату в порядке, предусмотренном ст. 333.41. Однако, как справедливо указывает Конституционный Суд РФ, "и этих мер может оказаться недостаточно для обеспечения доступа граждан к правосудию, особенно если речь идет о находящихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы осужденных к наказанию в виде лишения свободы, которые не трудоустроены и не имеют денежных средств на лицевом счете, или о лицах, находящихся в местах содержания под стражей". Таким образом, Конституционный Суд РФ сформулировал примерный перечень лиц, к которым его правовая позиция об освобождении от уплаты госпошлины при обращении в суд в связи с имущественным положением должна применяться безусловно, - это лица, находящиеся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, осужденные к наказанию в виде лишения свободы, которые не трудоустроены и не имеют денежных средств на лицевом счете, а также лица, находящиеся в местах содержания под стражей. Однако этот перечень не может быть признан исчерпывающим, так как основным критерием отнесения в него других категорий лиц является их социальное положение, при котором лицо не трудоустроено и не имеет никаких доходов из каких бы то ни было источников. Представить себе такие категории лиц, помимо вышеперечисленных, достаточно сложно, но можно. К ним могут быть отнесены лица: - потерявшие работу, но еще не успевшие встать на учет в службе занятости и, таким образом, не получающие пособие по безработице; - прекратившие свою трудовую деятельность, но еще не успевшие оформить пенсию; - студенты, не получающие стипендии, обучение которых оплачивают по договору их родители или предприятие, равно как студенты, взявшие кредит в банке исключительно для целей оплаты обучения, и т.п. В том случае, если лицо трудоустроено и получает заработную плату либо имеет иные официальные источники доходов, даже если эти доходы весьма незначительны (например, меньше размера прожиточного минимума), основания для освобождения от уплаты госпошлины, по смыслу правовой позиции Конституционного Суда РФ, отсутствуют. В этом случае применению подлежат иные льготные режимы взимания госпошлины: отсрочка, рассрочка и уменьшение размера госпошлины. Важно отметить, что, обосновывая свое решение относительно признания неконституционными оспариваемых норм, Конституционный Суд РФ сослался на свое Постановление от 4 апреля 1996 г. N 9-П по делу о проверке конституционности ряда нормативных актов г. Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и г. Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибывающих на постоянное жительство в названные регионы, и на правовую позицию, сформулированную им в этом решении, которая заключается в следующем: "В целях обеспечения регулирования налогообложения в соответствии с Конституцией Российской Федерации принцип равенства требует учета фактической способности к уплате налога исходя из правовых принципов справедливости и соразмерности; налогообложение, парализующее реализацию гражданами их конституционных прав, должно быть признано несоразмерным". Здесь же Конституционный Суд РФ особо отметил, что данная правовая позиция имеет общий характер для всего налогового регулирования. В том деле, неофициально называемом юристами делом "О московской регистрации (прописке)", Конституционным Судом РФ впервые был затронут целый комплекс проблем, имеющих исключительно важное значение не только для регулирования права граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации (ст. 27 Конституции РФ), но и для всей системы налогово-правового регулирования (включая и регулирование сборов). Так, впервые была сформулирована правовая позиция о том, что "...установить налог или сбор можно только законом. Налоги, взимаемые не на основе закона, не могут считаться "законно установленными" (статья 57 Конституции Российской Федерации)". Данное положение имеет значение как при оценке конституционности закона, в том числе закона субъекта Российской Федерации, устанавливающего конкретный налог, так и при оценке конституционности полномочия органа государственной власти на установление налога. "Конституция Российской Федерации исключает возможность установления налогов и сборов органами исполнительной власти. Установив лицензионный сбор за поселение в Московской области, глава администрации Московской области вышел за пределы своих полномочий и в нарушение статьи 57 Конституции Российской Федерации вмешался в сферу деятельности законодателя". Что касается правовой позиции, продублированной Конституционным Судом РФ в рассматриваемом нами Определении, то она была сформулирована в связи с оспариваемой ст. 2 Закона г. Москвы от 14 сентября 1994 г. "О сборе на компенсацию затрат городского бюджета по развитию инфраструктуры города и обеспечению социально-бытовыми условиями граждан, прибывающих в г. Москву на жительство", которая устанавливала, что граждане РФ, прибывающие на жительство в г. Москву на жилую площадь, принадлежащую им на праве собственности, уплачивают сбор в 500-кратном размере минимальной месячной оплаты труда. Правительство Москвы, в свою очередь, определяло, что прописке (регистрации) в г. Москве подлежат только граждане, уплатившие установленный названным Законом сбор. В этой связи Конституционный Суд РФ указал, что данные нормативные положения, помимо того, что противоречат федеральному законодательству, "фактически устанавливают совершенно иной - разрешительный правовой режим регистрации граждан, который не соответствует основному праву каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, свободно выбирать место жительства. Отказ в регистрации на основании оспариваемых актов, кроме того, носит характер санкции за неуплату установленного сбора". Между тем "реализация конституционного права на выбор места жительства не может ставиться в зависимость от уплаты или неуплаты каких-либо налогов и сборов, поскольку основные права граждан Российской Федерации гарантируются Конституцией Российской Федерации без каких-либо условий фискального характера. Таким образом, отказ в регистрации в связи с невыполнением гражданином обязанностей по уплате налогов и иных сборов противоречит Конституции Российской Федерации (статья 27, часть 1)". Это один аспект. Второй аспект - если такое налогообложение все-таки имеет место, оно не должно нарушать принципа равенства: "В целях обеспечения регулирования налогообложения в соответствии с Конституцией Российской Федерации принцип равенства требует учета фактической способности к уплате налога исходя из правовых принципов справедливости и соразмерности". Принцип равенства в социальном государстве в отношении обязанности платить законно установленные налоги и сборы (ст. ст. 6 (ч. 2) и 57 Конституции Российской Федерации) предполагает, что равенство должно достигаться посредством справедливого перераспределения доходов и дифференциации налогов и сборов. Между тем ст. 2 Закона г. Москвы от 14 сентября 1994 г. не учитывала финансового потенциала различных налогоплательщиков и "фактически устанавливает подушную систему налогообложения, что при чрезмерно высоком налоге означает взыскание существенно большей доли из имущества неимущих или малоимущих граждан и меньшей доли - из имущества более состоятельных граждан". Признавая, что "налогообложение всегда означает определенные ограничения права собственности, закрепленного в статье 35 Конституции Российской Федерации", Конституционный Суд РФ обосновывает, что тем самым оно должно соответствовать критериям ограничения конституционных прав и свобод, указанных в ч. 3 ст. 15 Конституции РФ (защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства). Этим критерием должно соответствовать и региональное налоговое законодательство. Ограничение должно быть "пропорционально, соразмерно им" (несмотря на то, что в ст. 55 Конституции РФ прямо указана форма нормативного акта, которым могут ограничиваться права, - федеральный закон). Из этого систематического толкования конституционных норм как раз и был сделан вывод о том, что "налогообложение, парализующее реализацию гражданами их конституционных прав, должно быть признано несоразмерным. Поэтому при чрезмерности налогов и сборов проблема их дифференциации в связи с обеспечением принципов равенства и справедливости приобретает особое значение". Таким образом, такие принципы налогообложения, как принцип учета при установлении налогов и сборов фактической способности к их уплате и принцип несоразмерности налогообложения, парализующего реализацию гражданами их конституционных прав, в сущности, имеют одну конституционно-правовую основу и фактически одно содержание. Между тем в Налоговом кодексе РФ они разведены: в ч. 3 ст. 3 Налогового кодекса формулируется принцип о том, что "недопустимы налоги и сборы, препятствующие реализации гражданами своих конституционных прав" (при этом он почему-то поставлен вместе с принципом экономической обоснованности налогов и сборов, хотя они имеют различное содержание). Принцип же фактической способности налогоплательщика к уплате налога указан в ч. 1 этой статьи и по замыслу законодателя вытекает из принципов всеобщности и равенства налогообложения. Признавая в Определении N 272-О нормы Налогового и Гражданского процессуального кодексов РФ не соответствующими ст. ст. 19 (ч. 1 и 2) и 46 (ч. 1 и 2) Конституции РФ как не позволяющие судам общей юрисдикции и мировым судьям принимать по ходатайству физических лиц решения об освобождении от уплаты государственной пошлины, если иное уменьшение размера государственной пошлины, предоставление отсрочки (рассрочки) ее уплаты не обеспечивают беспрепятственный доступ к правосудию, Конституционный Суд РФ особо подчеркнул, что "снижение судом (судьей) размера государственной пошлины по ходатайству физических лиц не может считаться носящей индивидуальный характер льготой, установление которых запрещено законодательством о налогах и сборах (абзац второй пункта 1 статьи 56 Налогового кодекса Российской Федерации) и под которыми подразумевается предоставление тех или иных преимуществ (в основаниях, порядке и условиях уплаты налогов и сборов) для одних налогоплательщиков (плательщиков сборов) по сравнению с другими". Следует отметить, что в Определении N 272-О участь быть подвергнутой "конституционной анафеме" не миновала и ст. 89 Гражданского процессуального кодекса РФ, в соответствии с которой льготы по уплате государственной пошлины предоставляются в случаях и порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации о налогах и сборах. Хотя чем не угодила заявителям и Конституционному Суду РФ эта отсылочная норма, которая не имела самостоятельного нормативного значения и собственно ничего не регулировала, не совсем понятно. Обоснование аргументов для Определения N 274-О Конституционный Суд РФ построил аналогичным образом. В данном деле шла речь о том, что пп. 10 п. 1 ст. 333.19 во взаимосвязи с п. 2 ст. 333.20 Налогового кодекса РФ препятствовал суду по имущественным основаниям освобождать граждан от уплаты госпошлины при подаче заявления о повторной выдаче копий решений, приговоров, судебных приказов, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции, копий других документов из дела, выдаваемых судом, а также при подаче заявления о выдаче дубликатов исполнительных документов. Как и в Определении по предыдущему делу, заявители отбывали наказание в виде лишения свободы по приговору суда и не имели никаких средств на личных счетах. Указанное положение Налогового кодекса РФ Конституционным Судом РФ также было признано противоречащим ст. ст. 19 (ч. 1 и 2) и 46 (ч. 1 и 2) Конституции РФ как не позволяющее суду (судье) принимать по ходатайству физических лиц решения о снижении (вплоть до нулевого размера) государственной пошлины, подлежащей уплате при подаче заявления о повторной выдаче копий вышеуказанных процессуальных документов, если иное уменьшение размера государственной пошлины или предоставление отсрочки (рассрочки) ее уплаты не обеспечивают беспрепятственный доступ к правосудию. В заключение необходимо отметить, что в рассмотренных Определениях N 272-О и N 274-О Конституционный Суд РФ не в первый раз исследовал вопрос о конституционности непредоставления законодателем судам возможности освобождать от уплаты госпошлины в связи с имущественным положением истца (заявителя). Этой же проблеме было посвящено и Определение Конституционного Суда РФ от 9 апреля 2002 г. N 70-О "По жалобе гражданки Крутиковой Ольги Анатольевны на нарушение ее конституционных прав частью второй пункта 3 статьи 5 Закона Российской Федерации "О государственной пошлине". В данном случае шла речь о том, что обжалуемое положение Закона не предусматривало освобождение стороны, исходя из ее имущественного положения, от уплаты госпошлины по делам, рассматриваемым в арбитражных судах, тогда как при обращении в суд общей юрисдикции и Конституционный Суд Российской Федерации граждане могли быть освобождены от уплаты госпошлины с учетом таких обстоятельств на основании ч. 2 п. 2 и п. 4 ст. 5 названного Закона. В Определении N 70-О Конституционный Суд РФ указал, что "поскольку в соответствии с пунктом 7 статьи 13 Налогового кодекса Российской Федерации государственная пошлина является законно установленным федеральным сбором, то обязанность ее уплаты для лиц, обращающихся в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов, вытекает непосредственно из статьи 57 Конституции Российской Федерации"; "Вместе с тем отсутствие у заинтересованного лица в силу его имущественного положения возможности исполнить такую обязанность не должно препятствовать осуществлению им права на судебную защиту, поскольку иное вступало бы в противоречие с положениями статей 45 (часть 1) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации". В рассматриваемом Определении Конституционный Суд РФ не стал идти по пути признания оспариваемой нормы неконституционной, но при этом разъяснил механизм, который мог быть использован заявительницей и который может быть использован истцами (заявителями) в настоящее время: "...арбитражный суд, принимая во внимание фактические обстоятельства дела, изложенные истцом в ходатайстве, может отсрочить уплату государственной пошлины и до вынесения решения по существу, а при удовлетворении иска расходы по ее уплате обязан отнести на ответчика согласно статье 95 АПК Российской Федерации". Следовательно, как указал КС РФ, ч. 2 п. 3 ст. 5 Закона Российской Федерации "О государственной пошлине" не может рассматриваться как нарушающая гарантированное Конституцией РФ право на судебную защиту, а заявительница, по сути, "ставит вопрос о ее дополнении положением о возможности освобождения сторон в арбитражном процессе от уплаты государственной пошлины исходя из их имущественного положения, как это предусмотрено Законом Российской Федерации "О государственной пошлине" при обращении граждан в суды общей юрисдикции и Конституционный Суд Российской Федерации. Однако выбор конкретных правовых средств, направленных на создание необходимых условий для реализации права на обращение в суд, относится к компетенции законодателя и осуществляется с учетом особенностей конкретного вида судопроизводства, что само по себе не противоречит конституционным принципам равенства всех перед законом и судом и равноправия сторон (статья 19, часть 1; статья 123, часть 3 Конституции Российской Федерации)". На наш взгляд, приведенные примеры являются показательными. В них можно увидеть, как в практически идентичных случаях Конституционным Судом РФ принимаются различные решения и обосновываются противоположные выводы. Видимо, все-таки надо полагать, что Конституционный Суд РФ всегда оценивает конкретные фактические обстоятельства дела. В первом случае заявителями являлись осужденные, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда, у которых на лицевых счетах не было денег и не было возможности их заработать. Во втором случае заявителем был индивидуальный предприниматель. Имеющееся различие в подходах при аналогичных правовых ситуациях в Определении N 70-О Конституционный Суд РФ обосновывает тем, что "субъекты арбитражного судопроизводства - граждане-предприниматели и организации пользуются равными процессуальными правами для защиты нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в сфере предпринимательской и иной коммерческой деятельности, а также несут одинаковые обязанности, в том числе предусмотренные частью второй пункта 3 статьи 5 Закона Российской Федерации "О государственной пошлине" (если они не относятся к категории лиц, которым в соответствии с законодательством предоставлены льготы по уплате государственной пошлины). Что касается судопроизводства в Конституционном Суде Российской Федерации и судах общей юрисдикции, то оно - в отличие от судопроизводства в арбитражных судах - осуществляется с участием граждан независимо от наличия у них статуса индивидуального предпринимателя, т.е. состав субъектов в указанных видах судопроизводства не является идентичным". Таким образом, на наш взгляд, правовую позицию, изложенную в Определениях N 272-О и N 274-О, не стоит автоматически "переносить" на арбитражные суды. Тем не менее остается нерешенным вопрос о возможности освобождения от уплаты госпошлины по имущественным основаниям при обращении в конституционные (уставные) суды субъектов РФ. Вышеприведенные Определения Конституционного Суда РФ касались только судов общей юрисдикции, включая мировых судей. Как показывает практика, Уставный суд Свердловской области в настоящее время зачастую отказывает в удовлетворении ходатайств об освобождении от уплаты госпошлины по имущественным основаниям, указывая, что он не праве это делать в силу действующих норм Налогового кодекса РФ. Что касается Конституционного Суда РФ, то в настоящее время не утратила свою силу ст. 39 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде РФ", которая предусматривает, что Конституционный Суд РФ своим решением может освободить гражданина, с учетом его материального положения, от уплаты государственной пошлины либо уменьшить ее размер, а также сохраняет, до приведения ее в соответствие с Налоговым кодексом РФ, прежние ставки госпошлины как для граждан, так и для организаций. При этом следует иметь в виду, что в этой статье возможность освобождения от уплаты госпошлины по имущественным причинам предусмотрена только в отношении граждан, следовательно, организации не вправе претендовать на удовлетворение таких ходатайств. Р.Е.Качанов Юрист общественного объединения "Сутяжник" г. Екатеринбург Подписано в печать 18.09.2007 ————